И он надел кольцо и сжал кулак. На пещеру опустилась тишина.

— Кто правит здесь? — вопросил Пауль, вскинув сжатую в кулак руку. — Я правлю здесь! Я правлю каждым дюймом Арракиса! И здесь мой феод — не важно, подтвердит это Император или нет. Он дал его моему отцу, а я унаследовал его!

Оценивая реакцию толпы, он покачайся с носка на пятку.

«Еще немного», — подумал он.

— Есть люди, которые займут на Арракисе высокие места: Империи придется принять мои условия! — продолжал Пауль. — И Стилгар — один из таких людей. И это не потому, что я хочу откупиться от него. И не из благодарности, хотя я, как и многие из вас, обязан ему жизнью. Нет! А потому лишь, что он мудр и силен; потому, что он умеет управлять своим сиетчем, опираясь на свой разум, а не на одни только обычаи. Неужели же вы считаете меня глупцом, способным отсечь свою правую руку и бросить в луже крови тут, на полу пещеры, — и всё затем, чтобы развлечь вас зрелищем?

Пауль обвел толпу взглядом.

— Кто здесь посмеет сказать, что я — не законный правитель Арракиса? Или мне придется, доказывая это, перерезать всех вождей фрименов в эрге?

Стилгар вопросительно посмотрел на Пауля.

— Стану ли я сам подрывать наши силы — в то самое время, когда они нам всего нужнее? — спросил Пауль. — Вот я — ваш правитель; и я говорю вам: настало время нам прекратить убивать друг друга, время обратиться против истинных наших врагов — Харконненов, обрушиться на них всей своей мощью!

Стилгар молниеносно выхватил крис и, воздев его, возгласил:

— Да здравствует герцог Пауль Муад'Диб! Множество голосов слились в единый рев, сотрясший каменные своды пещеры и подхваченный эхом. Многоголосый хор гремел:

— Йа хъя чаухада! Муад'Диб! Муад'Диб! Йа хъя чаухада! Джессика повторила про себя: «Да здравствуют воины Муад'Диба!» Да, все прошло именно так, как задумали они втроем со Стилгаром.

Постепенно крики затихли. Когда вновь наступила тишина, Пауль повернулся к Стилгару и приказал:

— На колени!

Тот немедленно подчинился.

— Дай мне свой крис. Стилгар подал крис Паулю.

Этого в нашем плане не было! — подумала Джессика.

— Повторяй за мной, Стилгар, — велел Пауль и начал произносить слышанную от отца присягу введения в должность. — «Я, Стилгар, принимаю этот нож из рук моего герцога…»

— Я, Стилгар, принимаю этот нож из рук моего герцога…

— «И туда я направлю его, куда укажет мне мой герцог».

— И туда я направлю его, куда укажет мне мой герцог. Джессика, вспомнив Лето, едва сдержала слезы. Но потом тряхнула головой. Мне ясны причины. И я не должна так волноваться.

— «И будет этот клинок служить моему герцогу и гибели врагов его, доколе струится кровь в моих жилах», — закончил Пауль.

Стилгар медленно и торжественно повторил и эти слова.

— Поцелуй крис, — велел Пауль.

Стилгар повиновался, а затем, следуя фрименскому обычаю, поцеловал и руку, держащую крис. Затем по знаку Пауля он убрал клинок в ножны и поднялся на ноги.

По толпе прокатился потрясенный вздох. Кто-то проговорил:

— Сказано в пророчестве: «Бене Гессерит укажет нам путь, и Преподобная Мать увидит его».

Из дальнего угла, кто-то отозвался:

— Она указывает нам путь через своего сына!

— Знайте, — заключил Пауль, — этим племенем водительствует Стилгар, и никто да не усомнится в его власти. Я говорю устами Стилгара; и что говорит он, то говорю я.

«Мудро, подумала Джессика. Вождь, конечно, не должен терять лица перед теми, кем правит».

— Этой же ночью отправь гонцов и разошли сейлаго, — тихо распорядился Пауль, повернувшись к Стилгару. — Я созываю Сбор. После этого приведешь Чатта, Корбу, Отхейма и еще пару командиров — сам смотри кого — ко мне в комнату. Надо обсудить план битвы, чтобы было с чем выступить перед вождями на Сборе.

Пауль кивком подозвал мать, они вместе сошли с подиума и сквозь толпу направились по центральному коридору к своим комнатам. Из толпы к Паулю тянулись руки, слышались выкрики:

— Муад'Диб, нож мой будет направлен туда, куда укажет Стилгар!

— Веди нас в бой, Пауль Муад'Диб!

— Зальем этот мир кровью Харконненов! Джессика, наблюдая за настроением толпы, почувствовала: их оружие — фримены — отточено. Они готовы к сражению и рвутся в бой, они воодушевлены до предела.

Во внутреннем покое своих апартаментов Пауль усадил мать, сказал ей «Подожди» и, раздвинув занавеси, нырнул и боковой проход.

«Должно быть, он сейчас приведет Гурни Халлека», — подумала Джессика и сама удивилась тому, какие смешанные чувства ее обуревали. С Гурни и его музыкой были связаны воспоминания о многих приятных часах на Каладане… но это было до Арракиса. Там, на Каладане, жил кто-то другой, не она. За прошедшие с тех пор неполные три года она стала совсем другим человеком. Увидеть теперь Гурни — значит как бы закрепить происшедшую перемену…

Кофейный сервиз Пауля — изящные чашки-бокальчики из сплава серебра и ясмия, — унаследованный им от Джамиса, стоял справа от Джессики на низком столике. Она рассматривала сервиз, думая о многих и многих руках, касавшихся его. Уже месяц Чани подавала Паулю кофе только в нем.

Что может эта дочь Пустыни, кроме как подавать ему кофе? — с горечью подумала Джессика. Она не дает ему ни могущества, ни родства с Великим Домом… А у Пауля есть лишь один действительно надежный шанс — породниться с влиятельным Великим Домом… а может быть, даже и с Императорским. Есть же в конце концов у Императора принцессы на выданье — и все как одна воспитанницы Бене Гессерит.

Джессика представила себе, как покидает суровый Арракис и меняет его на могущество и безопасность жизни матери принца-консорта. Она обвела взглядом тяжелые драпировки, прикрывавшие каменные стены высеченной в скале комнаты. Вспомнила, как попала сюда — целый караван гигантских червей, одни с паланкинами, другие с вьючными платформами, груженные всем необходимым для войны.

Но пока Чани жива, Пауль не сумеет понять, чего требует от него долг. Она родила ему сына — и этого, ему довольно…

Ей вдруг захотелось увидеть внука, так похожего на своего деда. На ее Лето… Джессика прижала ладони к щекам, пытаясь ритуальными дыхательными упражнениями успокоить эмоции и очистить разум. Затем склонилась к полу — это тоже помогало подчинить тело разуму.

В качестве командного пункта Пауль выбрал Птичью пещеру — и вряд ли его выбор можно было оспорить. Место было идеальным. К северу отсюда лежал Ветровой Перевал, в котловине за которым находился хорошо защищенный поселок, окруженный высокими скалами. Этот поселок — ключевой элемент целого сектора харконненской обороны, центр технического обеспечения, ремонта и снабжения. Здесь жили техники, инженеры и ремесленники.

За занавесями кто-то кашлянул. Джессика выпрямилась, глубоко вздохнула и сделала медленный выдох.

— Войдите, — произнесла она.

Резко отбросив занавеси, Гурни Халлек ворвался в комнату. Она успела только бросить взгляд на его лицо и отметить какое-то странное выражение, — и в следующий миг Гурни оказался за ее спиной, мускулистой рукой зажал ее шею и вздернул на ноги.

— Гурни, что ты делаешь, сумасшедший?! — вскрикнула она.

В следующий миг она ощутила, как к спине прикоснулось острие ножа. Это прикосновение холодом обожгло ее — она осознала, что Гурни действительно готов ее убить. Но почему?! Она искала хоть какую-нибудь причину — такие, как Гурни, не предают. Но в намерениях его сомневаться не приходилось. Разум лихорадочно заработал, ей противостоял противник, одолеть которого было трудно. Опытный убийца, знающий о Голосе и умеющий ему сопротивляться, знающий все боевые приемы, хитрости и уловки. Мастер убийств. Орудие, которое она сама помогала оттачивать изощренными приемами Бене Гессерит.

— Что, ведьма, думала, что отделалась от нас, а? Ускользнула?.. — прорычал Гурни…

Она не успела еще понять, о чем он, как занавеси вновь разошлись, и появился Пауль.